Гуляй Волга - Страница 35

воевать заКучума.Лопаткапереходилаиз рук в руки,ее внимательноосматриваливсе охотникии все старики.

Князец,обмахиваясьот комаровкрылом селезня,спросил:

– Что мнеподарит хан,если явыставлюсвоих людейна егозащиту?

– Многобудетподарков... –воскликнулГирей. – Ханбогат: за всюзиму необскачешьего земель, иодин человекза всю жизньне успеет пересчитатьего табуны.Нарядыцаревых женстоятбогатствавсего вашегоплемени...

Вздохизумлениякачнул толпу.

Гирейпродолжал:

– Выполучитеновые котлы,в которыхбудете варитьмясо. На шеекаждоговашегобеговогооленя и нашее каждойездовойсобаки зазвенятбубенцы.Каждый воинполучитстолько соли,сколькосможетунести в полесвоей шубы...Многожеребятзаколет хан,в жеребятаххрящи сладки.Так накормит,что у всех увас долгобудет болетьбрюхо.

– А намчего подаритхан? –крикнуламолодаяженщина и отстрахуспряталасьза других.

Почитаядля себянедостойнымразговариватьс женщиной налюдях,Кучумовпосол продолжал,обращаясь ковсем:

–Железныеиголки, чтокрепче самойтвердойрыбьей кости,сученыенитки, что неломаютсяподобносухим жилам,которыми высшиваетекожи, табак,дающийсердцувеселье,огниво иножи, стольострые, чтоими можнорезать и мясои дерево... [119/120] Итакой, –Гирей поднялнад толпойползавшего унего подногамигологоребенка, – и такойполучитгорстькедровыхорехов, а губыего будутнамазанысладким.

Князец,моргаякраснымимокрымиглазами, восторженновстряхивалвсклокоченнойголовой и приговаривал:

– У-уй...Ножи и чашки,костяныепричешёчки игнутые дугидля новогочума, длинныеарканы ижелезныехватцы,ловящие ногуи мелкого и крупногозверя...

Слушали,стараясь непропустить ине забыть ниодного слова,повторяли запосульщиком:

– Котлы...Табак...Топоры...

Яхтряхнулголовой ипрервалскорца:

– Зимойбыла воина.Наш князьКокушвысваталсебе невестув племениувак. Невестуему, страшному,не давали, ион плакалперед нами:«У-у-у, хочуневесту... У-у-у,пойдем на нихвойною... У-у-у, янагражу васподарками..»Была война сплеменемувак. Невестумы добыли, нопотеряли двухсвоихохотников,еще одинвернулся безглаза, и еще уодногоотгнилапробитаякопьем нога.Пойди ипосмотри, онлежит в чуме.А кривой наозере ловитрыбу, егоможнопозвать, и тыувидишь, ивсе увидят,что один глазу него пуст.Кокушустроилсвадьбу и многодней пировалсо своейродней и сроднейневесты, анам от егопирадосталисьобглоданныекости.Молодая женародила емудвух сыновей,а у нашихвдов детивысохли сголоду, и сголодуподыхаютпоследние собаки...И твой ханныне плачет:«У-у-у», – а, какминет беда,наградит насвот чем. – Яхподнял ногу игулкострельнул.

Смех иотгулодобрения...

–Свадьба быладавно, и не кчему о нейпоминать, –сказалкнязец Кокуш,давя на шеекомаров. – Ты,Ях, еще с прошлойвесны долженмне двегорсти соли иполсорокбобров исоболей... Атебе, Нуксый,не простил лия мяснойдолг? И не я льподарил тебе старыеполозья поднарту?.. И ты,Ныргей, на меняже разеваешьпасть в смехе?Не ты льдобил близводопояраненного моимсыномсохатого, ине его льшкура растянутанад входом втвой чум?..

И долгобы еще могговоритькнязец освоей добротеи щедрости,если быпосланец неперебил его.

– Ханзовет вас,храбрецы, подсвое крыло, –сказал Гирей.– Если невыйдете назащиту Сибири,то да недоходит вашаодежда доколен, рукавадо локтей, дабудутбесплоднывашисовещания ипусты котлы...Велик бог! Аколи пойдетена зов хана,то и заживетелучше, чем преждежили, –одежда вашавсегда будетв сале, котлыгрязны итабуны многочисленны.

Кокушпочмокалмокрымигубами.

– Какбудемвоевать?..Людей у меняосталось насчету, собаки оленейосталось насчету. Охотникизаговорилимеж собой: [120/121]

– Уйдем, аблизко времяохоты.

– Мыбедны...

– Ясак непо промысламтвой хандерет.

– Дайтабаку!

– Дай! Мыпокурим, имысли нашипрояснеют. Гирейотвязал отседельнойсумкивыделанныйиз коровьеговымени мешоки всех оделилтабаком.

–Русскиебогаты, –продолжал онубеждать, обращаясьто к одному,то к другому.– Мы перебьемрусских, авсе ихбогатствахан поделитмеж вами.Трус получитстолько, ахрабрый – вотсколько...Кучум ничегодля вас непожалеет.

Долгошумелостановище.

К вечеруже князецКокушнацарапал набараньейлопатке своеклеймо –изображениебегущейлисицы.

Гирей,следуяобычаю,выколотилзолу из трубкив очаг, чтобыне уноситьродовогоогня, и,заседлавотдохнувшегоконя,поскакал дальше,в глубьтундры.

Плыли.

Скрипелаосень...Догоралбагряныйлист на дереве,звенелчервонныйлист,обрываясь наветру. Дышалстужею, дымилТобол.Прихватывалиутренники, поночам вода убереговзастывала.Низко надрекою,шелестятугим крылом,пролеталипоследниекараваныгусей, –казаки с тоскойглядели имвослед.

Сеялсяпо тем местамслух злой:

– Плывут...

Снималисьнароды собжитыхстанов иуходилиподальше отреки,забирали ссобой рыболовнуюизверобойнуюснасть,съестныезапасы,угоняли скот.

Берегаоставалисьнемы ибезлюдны.

ПосланныйСтрогановымивдогонкухлебный исоляный обозбылперехвачентуринскимивогулами. Питалиськазакикое-как икое-чем,перебиваясь сягоды наболотноекоренье,стрелялиптицу,кистенямибилимедведей,доедалиплесневелыесухари.

Заклевалиудалыхгорести даскорби, напалинагулебщиковлихиеболезни.

Глухойночью, настану близустья Тавды,в шатерЯрмака вползесаулОсташкаЛаврентьев и:

–Проснись,атаман...

– Ммм... [121/122]

– Противтебязашептываетсянедоброе, излоба ужепросится вдело...Проснись.

– Чеготам?

– Дуруют...ПобиликормщикаГуртового,соли просят ихлеба...Уговариваютсяпрорубитьднище дазатопитьтвою каторгу.

Ярмакоткинулмеховое