Гуляй Волга - Страница 23

возносяхвалу аллаху,кормилисьмеж рукнародасвоего.

Весною –по просухе –к низовьямИртыша скориликараваныкупцовалтайских,ногайских ибухарских.

Ветервздымалкосматыеверблюжьигривы.

Заунывнаяпеснь и крикипогонщиков, –лица их былизапылены, какпридорожныекамни, – ирезкиехлопкиременногокнута с навитымиз волосаконцом.

–Ааа-аа-чг!..

По степи,дремлющей взеленомполусне, далекоразносилсятрубный ревверблюдов,мерноплывущих подтюкамитоваров.

Базарзаполнялгород и черезрукаватесныхулочеквыливался настепь.

Чего,чего туттолько небыло!

Материивсякие икафтаныстеганые,сафьян ивытканныезатейливымирисункамихолсты, кошмыс вваляннымузором,подожженныеюжнымсолнцембухарскиешелка иафганские коврыстольяростныхрасцветок,что отвзгляда наних слепглаз. Писанаяпосуда, пшеносарацинское,лекарственныеснадобья впорошках илистьях,самоцветныекамни играненые рубины,янтарь, маслаи сласти икитайский табакстоль мелкойрезки, чтомельчиноюсвоей он могпоспорить срубленымчеловеческимволосом.Табуныпрядающихаргамаков идикихкарабаиров,толпыполоняниковс колодкамина шеях, дапривозиликупцы изглубин Азииюных дев вобмен намеха.

Наведывалисьна сибирскиеторжищапромысленникии с русскойстороны.Располагалисьони своимтаборомпоближе креке; мылисьи отдыхали сдороги, потомна скоруюрукумастерилилавчонки, распарываликожаныемешки,раскрывалилубяныекороба и позастланнымрядномприлавкамраскидывалинемудрыетовары:топоры и огниво,сковороды икотлы,бубенцы иперстни, оловянныепуговицы иберестяныесолонки, прядьневодную иверевкусмоленую,чарки литые ивыплавленныеиз голубогоуральского серебразеркальцасгущенного исветлого блеска;чулкишерстяные ипоясагарусные, крашеныепряники ижелезцаножевые,сукна сермяжныеи полотнишкореденькое ипригодное развелишь на то,чтобы имдерьмоцедить.

Охотникии кочевникиславилисьпростодушиеми жили впервобытномнепорочии.

Заиголку сниткой купецвыменивалкобылку сжеребенком, залатаныештаны ирубахувыбираллучших боброви песцов,железныйнаконечникдля стрелышел в однуцену ссоболем. [87/88]

Шумелторг

ржаликони

ржалветер

плясалИртыш, седойбрадоюпотрясая.

Зима.Полыхалиморозы.Навалилоснегов вышеизбяных труб.Лежали снегапушисты илегки, каксияние. Морознаяпыль остросверкала влунном луче.

Некрасна ты,сидячаяслужба.

Попраздникам,от великойскуки,сходились казакисослобожанамив кулачномбою. Дралиськазаки и другс другом: тобыла у нихлюбимая забава.

СтарикидокучалиЯрмаку:

– Впьянствахлюди бьются ирежутся досмерти,крестов нашеях неносят, постыне блюдут,гуляют сслободскимидевками и,вернувшись,не помыв рук,за хлебхватаются дазаодно схолопамисвоихатаманов иесауловлают... Ты, ЯрмакТимофеевич,своиммолчаниемвсему томупотакаешь...ВаськаСтруна наВолгу сбежал,бурлак Репкана Волгусбежал...

–Горячийкамень имвослед!

– Дайдело людям,атаман, не товсе разбредутсярозно.

– Повременибудет и дело.

–Осатанели отскуки, другна друга сножамикидаются.Поставил быты которыхстарателейдоброхотов ксоляному ирудничномупромыслу.

– Черт ихзаставитработать,обленились,псы... Да и тосказать:потнаяработа нам нев обычай, и вработники ккупцам мы недавались.

...В дальниеурманыхаживалЯрмак ссобаками. Тутпримятыйподтаявшийснег –лежбище лося;там следзверяпутался сподследкомзверенка; белкаскакала светки наветку – сзеленых ресницсосныопадалиснежныехлопья;из-под кустапрыскалзайчишкавыторопень;хвостухалисынькаловилатетерва влет...

– Орел,бери!

Собакитяв

лискаверть

хлынули!

–Бери-и-и-и!..Га-га-га-га-га!..Посчитайте вней блох!

Катиласьзолотаялисынька,ныряла враспушистыхснегах.

За нею,разбираяпутаный след,в крутящемся облаке[88/89] снежнойпыли,мелькалисобаки.Передом на весьмах стлалсясобачийатаманОрелко. Стая, взлаиваяс пристоном,уходила изглаз.

Нараскатах подногойохотникапосвистывалалыжа,разлеталасьна ветручерная борода.

Внепролазныезаломыуходилалиска, замывалалисынькаслед хвостом.

...Попраздникам,после обедни,Строганов зазывалк себе напирогатамана иесаулов. О чембы ни веласьбеседа, акупец нет-нетда и закинетсловцо проСибирь:

–Богатеющийкрай!

– Сам тамбывал?

– Быватьне бывал, апремногонаслышан.

– Чужомуязыку какверить?

Никитанавивал накулак русуюбороду, хитринка,словно ясныйзайчик,играла в егосером глазу.

– Не светра вестиловлю.

– Говори.

–Вернулись нанеделеприкащики – стоваришкамимоими вМангазеюгоняли, икаждый привезсебе подесяткусоболей, подва десятканедособолей,по полусотневыимок дапластин собольих,по два сорокапупков (ремнииз шкурок сбрюшка),белых иголубыхпесцовпривезли, бобровпривезли,заячины повороху да помеховомуодеялу, да пошубе, данемало всякоголоскута...Дивный край!

Разгоралисьу гулебщиковзубы.

– Лихо!

– Да-а,кусок!

– Что ж,добыли – не уцаря отняли.

– А тут?..Живем изкулака в рот.

Думали.

–Дорога-детрудна, –осторожнооговаривалсяСтроганов. –Дичь, глушь,заломилодорогилесами.

– Мы впоходыбегаемналегке: гдезверь пройдет,там и казакпройдет.

–Заломилодорогилесами, арекипорожисты, многопо рекам злыхмест.

– И то намне страшно,НикитаГригорьевич,– на воде и своды живем.

Ярмакдумал и,усмехнувшись,невеселовыговаривал:

– Пожили,попили –пора, якармар, и бородыутирать.

– По мне,еще хоть стогодов живите,– раскидывалкупец рукикак бы дляобъятья. –Будем кормомкормить,доколе богизволит, ирод нашстоит.

– Времязовет.

Потягиваявинцо, думалии мало-помалуутверждались