Ярмаксбросилбараньюшапку,заскорузлой отлошадиногопота полойчекменя отерразгоряченноелицо и уселсяв теньракитовакуста,подвернувпод себяноги.
– Помню ятебя,Ермолаюшко,вот каким, аноне гляди-какакойвымахал!..Поди-ка и самв атаманахходишь?
– Эге, –довольноусмехнулсяказак.
– Так,так... Узнаюсокола поспуску...Велика ль артель?
– Чубовпод сотню.
– Гдестаномстоите?
– НаБулане-острове.
– Доброеместо, рыбыневпробор иот лихого глазаукрыто.Когда-то мы ствоимбатюшкой, Тимофеем,два летичкана Буланепролетовалии ох немолвили...
Веткамизеленистарикзастлалземляной столи поставилперед гостемдеревяннуючашку с медомда чашку сключевойводой.
– Необессудь,сынок, безхлеба живем...Леса у насдики, местапросты,голосучеловечьего неслышно, следузверьего невидно,змеиных ходов– и тех нету.
Ветхиесети былираскинуты покустам орешника.Ветриласьнанизаннаяна лычки пластаннаярыба, светлыекапли,вспыхивая насолнце,скатывалисьс рыбьиххвостов. Вжирныхлесныхтравах духстоялядреный дасычоный. Изоблепленногопахучимитравами дуплапо лубяномуноску стекалмед вдолбленую бадейку.Под липамигуделипьяные пчелы.
– Анароды где?–спросилЯрмак,оглядывая рыбачийстан.
– Уплылик монахамрыбу на хлебменять, в полуутравозвернутся...Што,Ермолаюшко, сорды вестей?
–Ордынцы нынеприутихли, неслыхать.
– Так,так...
– Лонисьходили мы,волские идонскиеатаманы,ногайцев проведыватьи в устьяхЯика сожглистолицубасурманскую,Сарайчик... Затаковоеудальствоцарьхвалющуюграмоту наДон прислал, ана ВолгеатаманаБристоусцада атамана ИванькуЮрьеварасказнил, аони ни сномни духом протот наш походне ведали.
– Лютцарь-государь,хитер и лют.
– Так-толи лют, и несказать! Насна орду натравливает,ордынцев ксебе надружбузазывает иторговлишкус ханамиведет.
– Стараяпесня!.. –Мартьянкрепко потерна лбу рубецсабельной раны,и в его еще неутратившихзоркостиглазах кактенипромелькнуликакие-товоспоминания.– Ну, а што сРуси вестей?
–Шатаетсянародишко,ровночумовой. Кнам на Донбредут и отнас бредут. [28/29]
– Так,так...
– ШлетМосква донизовых иверховыхатамановласковыеграмоты,зоветоберегатьПоле отордынцев и зату службишкупороху, сукнаи хлебасулит. Авоеводы сбольшого умада погосударевууказуотгоняют насот русскихгородишек,ровнобешеныхволков, а гдепоймают – тами языкиурезывают,ноздри рвут,батогамибьют, на дыбудыбят и вудаленныемонастыри дазаводы вссылку шлютдля крепкогобереженья.
– Чего жехочет царьИван?
– Клонитнасгроза-царь напокорность.
– Вот оношто!
–Вредительны-деему разбоинаши.
– Угу...
– Мы-деего сбасурманамиссорим иторговлишкурушим. –Ярмаккрутнул головойи залилсякаленымсмехом, ровногору камнейраскатил.Нрава он былвеселого и бешеного,силараспиралаего, тугиекудри на егоголовевились изкольца вкольцо. –НиколкаМитрясов,Раздорскойстаницыказачок,прислал изСуздаляписануюграмотку... Сидят,слышь, нашиказаки втюрьмеземляной, и поцаревувелениюкорму имсовсем недают, волочатсяв наготе,босоте иголоднойсмертьюпомирают.
– Неведаю, какойноне народпошел, –сказал Мартьян,– а мы, казакистарогокорня,бывало,самому богуне кланялись,хошь и верилив богакрепко.
Ярмакпотянулся –хруст покостям пошел.
–Ордынцыприсмирели,скушно наДону...
–Вольномуволя,бешеномуполе.
– Скушнона Дону, а наВолге тесно.По горам сторожипо-расставлены.УКараульногояра, наПролей-Кашахи вышевоеводы,слышно,острогигородят. Силапоразгулятьсяпросится...Уговордержим кверхуплыть – засурскимиосетрами, закамскимибобрами.
– Доброудумали...
– Худа неумыслим...Айда-ка,МартьянДанилыч, снами! Тыказаквидалый.Будешь у наснад атаманамиатаман ипопом тож... Ирыбакамтвоим дело найдется.Будем плыть,песни петь ирыбку ловить.
– Хе-хе,братику,упустя времяда ногой встремя?..Брюхо естьхотело – ел,брюхо питьхотело – пил,сердцекровей жаждало– крови лил, аноне алчетдуша моя покоюи молитвы.
–Наказано мнеприволочьтебя, – свеселостью вголосесказал Ярмак.– Не пойдешьохотой –силом уведу.
Старикзамахалруками.
– Кудамне,дуплястомупню?.. Плывите,молодые,добывайтезипуны мечомда отвагою, ая помолюсь заверуХристову, заполоняников,томящихся вневолебасурманской,за повольнив,слепнущих втюрьмах земляныхи на дыбестономисходящих... [29/30]
– Помехимолитветвоей и впоходечинить не будем,молись во всюголову – богкругом видит,кругомслышит.
–ЛюбезныйЕрмолаюшко,зверь подстарость – итот, почуявсмертиприближение,сноровит отшайкиотбиться иумереть водиночестве,а ты менясызнова намир волочешь?
– Ну, тыподи-ка ещечарки непрольешь илюбого коняобъездишь...
3
Спонизовьягрозил ветер.СтремилаВолга к далекомуморю бегмутной волны.Пустынны и глухилежалиберега, надпесчанымикосами курилисьпески, теклисинеющиедали... Крутойветер буянилна просторе,кипящиеволны былипохожи напирующихпобедителей какой-тонесметнойорды.
НадБуланом-островомгам и гал идым многих костров.
Хмельнаяволнахлестала вберег.Столкнутые сотмели,мотались наволне будары
и насады
, лодкиплавные илодкикладные.
АртельныйуставщикФокаВолкорезпохаживал поберегу да прикрикивал:
–Соколики,ходивеселее!..
Босые иоборванныебегали похлюпающим дощанымнастилам,грузили кулитолокна да гороху,связкивяленогосазанаяицкого да свежеловкималосольногосазанаастраханского,рыболовную извероловнуюснасть, выделанныеиз цельныхсвиных шкурчувалы спорохом исвинцом давсякийвоинскийприпас.
Навысокойкормедвенадцативесельной