Зарязорювстречала.
В лесахтосковалакукушка, наперекатах судакбил малька, ипо ночам – вгрозы – надомутами, каксвиньи,плескалисьсомы.
Крепкоспится подшум ветра,под плескволны.
Шли своейсилою навеслах и нашестах, ибечевою, подпрягаяв лямкинабранных попути татар ичувашей,бежалипаруснымпогодьем.
Секлидожди,хлесталаволна.
Полондикогосвоеволья инапористойсилы, Ярмакне щадил нисвоих, ничужих костейи – гнал.Вставал он раньшевсех, наскоромолился назакопченнуюскладнуюикону итормошилкараванного:
–Поплыли!
Караванныйподнималкуренныхстаршин:
–Поплыли!
Куренныестаршиныбудили людей:
–Поплыли!..Поплыли!..
Подымалисьлохматые,рваные, сзапухшими откомариныхукусоврожами,крестилисьна алевшийвосток, обжигаясьхлебализаранеесвареннуюкухарямиушицу и, находудожевываяобмусоленныеовсяныелепешки,валились кстругам.
–Поплыли!
–Водопёх,выбирайбросовую,толкайся!
–Загребные, навесла!
Стругигуськомпробиралисьвдольбережка.
– Ох,братцы, спаля нынче, –клюй воронаглаз – иносом бы неповел.
– Всехнас атаманпримучил,ребро заребро заходит.
–Торопыга.
–Крутенекбатюшка, дапререкаться-тос ним неприходится.
– Терпи,кость,плывешь вгости.
– Вестимо,на то игульба...
– Горенаше тутгуляет..
В самуюжаруустраивалипривал.Наскоро пожевавчегопридется,расползалисьв кусты и,укутавголовы втряпье,отдыхали. Вполуденнойтишине соннобормоталручей, перебирая[71/72] обмытыекамни.Склонившисьнад ручьем,какзавороженныедремали ивы.
И сноваатаман гналпо станупозыватых:
–Поплыли!..
Вполулетадобрались доОрла-городка,бревенчатыебашникоторогобыли видныиздалека.
Горелпразнишнийдень.
Назвонницезвякалколоколишка.Усыпанныйнародом береггудел,переливалсяцветнымирубахами исарафанами.
Купалисьневдалекеребятишки, –были накатаныони напесчануюотмельсловнокрашенныелуковымперомпасхальныеяйца. Голые девкилежали насветломпеске однаподле другой,будтотугоносыеосетры на багренье.
Изглотокказачьихлилсяяростныйсвист и хохот:
– Э-э,пчелки!......медок!
–.................................................................................................................................
– Бабы,бабы, соловьявам нады, а тособакамвыброшу...
Девкирасхваталиодежу и,сверкаянаготою так,что угулебщиковглаза ломило,бежали вталы.
Атамановакаторгалегонькоткнулась в берег.Ярмак вчекменетемно-зеленогосукна шагнулчерез борт.
– Мир настану!
– Мир! –отозвалсястарший Строганов.
– СлавуИсусу ицариценебесной.
– Аминь.
Мужики,похозяйскомунаученью,сдернули войлочныешляпчонки ипали наколени.
ПозадиЯрмакастепеннопереминалисьс ноги наногу есаулы,из стругов наберег выпрыгиваликазаки.
Строгановшагнулнавстречу атаману.
–Кланяемсявам,достославныеказаки, хлебом-солью!
Ярмакпринялпудовыйкаравай сберестянойсолоницей,доверхунасыпаннойкрупной, зернистойсолью.
ДочкаСеменаАникиевичаобносилаесауловчаркою.Есаулы пилии, обсасываяус, кидали вчарку по золотому.
Дружинапокинуластруги инаправиласьк церкви.Заворотникиразмахнуликрепостныеворота напяту, и гостивошли вгородок. Дорогабыла устланабеленымихолстами,дома убраныветкамизелени.
18
Привальныйпир, хмельныеречи.
– Ешь,гостечки, досыта!Пей,гостьюшки,долюби!
Атаман иесаулыочестливы, всловеуметливы:
– Мы,хозяин, вчужом дворубесспорники,– чтопоставят, тои пьем. [72/73]
Строгановножомперекрестилхлеб, нарезалкрупныхломтей иналил попервой чарке.
– Будепьешь до дна,так видаешьдобра.
Ярмак:
– Мыприплыли небольшие пирыподымать, аземлюпермскуюстеречь исвоейслужбой показатьвам нашуказацкуюправду... Такли, товариство?
– Так, так!
СтаршийСтроганов,СеменАникиевич,кланяясь,пошел вокругстола совсемичокаться.
– Словотвое, ЯрмакТимофеевич,мне приятно.Один у насбог, один ицарь.Велеумныйцарь, с Волгитатарвупугнул,полячишек заСмоленскомгоняет, Литвупогануюдушит. Чтоему своевольщикиновугородские?Затычкиоконные! Бьетон их, кладет,кровьюумывает. Чтоему думныебояре изазнайкикнязья? Пыльтолоконная!Кнутом он сних шкурыспускает, акоторым иголовытяпает...Первыеподручникигосударю мы –купцы, да вы –удалые казаки.Преславныйцарь, грозныеочи...
Мамыказаржал,заметалосьпламя свечей.
– Чего тынам егонахваливаешь,как цыганлошадь? Мыего и сами нехаем и видомего не видали,а вот псари унего ой люты!..Так ли,товариство?
– Так, так!
– Верно!
– Неперетакиватьстать.
ЗахмелевшийМатвейМещерякподнялся, расплеснулиз полнакубка вино исказал:
– Мы наРусь лиха немыслим.Царствуйцарь в кременнойМоскве, а мыказаки – наДону и Волге.
Есаулызакричали:
– Правдатвоя,Мещеряк,правда!
Купецзасмеялсячерез силу:
– Э-э, ктобогу негрешен, царюне виноват? Отом ли намречи весть?..Музыка!
Заглушаядерзкиеголоса,взвыли дудки,согласнозаигралилитаврщики. Вхоромах будтои просторнееи светлеестало.
Мещерякподпер скулукулаком ирявкнул:
Венуливетры
Да пополю.
Грянуливесла
Да поморю...
А лихойна язык ИванКольцоподсел кхозяину иначалпохваляться:
– Я насвоем векусорокцерквейограбил. Попыповолские ирязанскиепонынеклянут меня ипредаютанафеме.Ха-ха-ха!.. Я,борода, впоходы ходил,я ордугромил,купцовобдирал и в Волгетопил... [73/74]
Строгановотодвинулся.
– Бог тебе,братец, судьяда атамантвой.
Ярмак:
– Шабала,без умаголова, несетневесть что... Уведитеего!
Брязгатащил буянапрочь, но тотразбушевался:
– НаВолге...
– Молчи,пустохваст!
–...городов идеревень япожегбессчетно! Ворду пойманбыл – из ордыушел. Вастраханском